С его точки зрения, данный подход не исчерпывается особым вниманием к экзистенциальным данностям жизни, и это не то, что объединяет разные направления внутри этой школы, поскольку, естественно, обращение к подобного рода темам имеет место во многих терапевтических подходах и их невозможно присвоить как сугубо экзистенциальные. Не сами эти темы, не сами эти вопросы есть то, что характеризует особенность данного терапевтического подхода.
Спинелли полагает, что уникальность экзистенциального проекта в том способе, в той оптике, с помощью которой эти темы рассматриваются и понимаются. Этот способ фокусируется на некотором наборе предположений или принципов. И здесь, по его мнению, существует три базовых предположения, которые можно выделить как важнейшие: связанность или бытие в отношениях (relatedness), неопределенность (uncertainty) и тревога (anxiety).
СВЯЗАННОСТЬ. Размышляя об этом принципе, Спинелли отмечает, что о нем сложно говорить прямо, на него можно только указать определенным образом. Мы можем рассматривать этот принцип с двух позиций – поверхностного и глубокого понимания. Первый способ понимания обескураживающе прост: все со всем взаимосвязано в этом мире. Однако уже на этом уровне, психотерапии бросается серьезный вызов: никто из нас не может быть понят сам по себе, мы всегда погружены в отношения, которые нас связывают. Нельзя сказать, что эта идея исходит из экзистенциального мышления. Системные направления терапии таким же образом смотрят на взаимосвязанность. Однако существует и экзистенциальная, более глубинная перспектива, хотя выразить ее не так просто. Если посмотреть на чашку, наполненную чаем, то мы увидим, что все «чайное бытие» содержится в этой чашке и каждый раз, когда мы ложкой зачерпнули чай, извлекается несколько другая версия этого «чайного бытия», то есть, нечто уникальное и неповторимое. Каждый из нас уникален, никогда не повторяется, при этом, является выражением некоторого целого. Но каждый возникает только потому, что возникает из этого общего существования во взаимосвязанности. Говорить об уникальности человеческого бытия можно только из глубины его целостности и взаимосвязанности, и, в этом смысле, связанность - основание для возникновения нашей неповторимости. Парадоксальность экзистенциальной позиции в том, что человеческая уникальность основана на этом предположении. Это не обесценивает нашей уникальности, но опыт личного бытия является результатом нашей соединенности. Если мы учитываем эту позицию, то экзистенциальное мышление в терапии уходит от понятий самости и субъектности, от тех доминирующих оснований, на которых находится большинство терапевтических подходов. Такой взгляд не отрицает значения индивидуальности, но в то же время не приподнимает значимость такой позиции.
НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ. Предположение о неопределённости коренится в представлении о связанности. Если я как индивидуум уже не являюсь центром своего бытия, если я являюсь выражением связанности и соединённости, тогда мое переживание жизни уже больше не остаётся исключительно под моим индивидуальным контролем. Через связанность с другими всегда есть возможность того, что бытие, выражающее себя индивидуально, оказывается под влиянием факторов, которые не могут быть проконтролированы. Ощущение собственного бытия в мире всегда неопределенное, неуверенное. Даже в ситуациях, когда мы чувствуем себя наиболее уверенно и безопасно относительно своего бытия - всем управляет неопределенность. В этой определённости остаётся открытость, через которую может просочиться, ворваться неопределенность. Мы склонны рассматривать идею неопределенности с негативной перспективы, однако, неопределенность в экзистенциальном понимании - это и есть те самые данности бытия, однако, они не позитивные, не негативные. Их окрашивает в позитивные и негативные тона то, каким образом мы на них откликаемся.
ТРЕВОГА. Экзистенциальная тревога - это не тревога в клиническом смысле, это открытость к неопределённости и одновременно переживание собственной ограниченности. В экзистенциальном смысле это гораздо более широкий термин, это способ, которым мы проживаем неопределенность. И речь здесь не идёт об устранении этой тревоги, это скорее возможность и способ встретиться с неопределенностью в пространстве своей жизни. Тревога вырастает из попытки избежать неопределённости и это главное различие между тревогой экзистенциальной и невротической. Невротическая тревога - избегание встречи с неопределенностью – я могу создать жизнь, которая будет состоять из ритуалов и привычек, закрытую всему тому, что я воспринимаю как опасное и нежелательное. Эта тревога возникает, когда я пытаюсь удержать лавину неопределённости. Проблема не в том, что мы испытываем тревогу, а в том, что пытаемся избежать ее. Тот, кто пытается избежать тревогу, создает условия для ее провокации.
(по материалам семинара Э. Спинелли "Терапевтические отношения в экзистенциально-феноменологической терапии", г. Минск, октябрь 2014 г.)
